Моцарт и автоматоны-спутницы: как искусственный интеллект изменил старинную оперу

Зрители в Детройтском оперном театре, ожидающие, что представление «Так поступают все женщины» начнётся с увертюры, могут быть удивлены, услышав вместо этого презентацию продукта от генерального директора технологической компании.

В новейшей умопомрачительной постановке Юваля Шарона, авантюрного художественного руководителя компании, Моцарт встречается с искусственным интеллектом.

Опера, впервые исполненная в 1790 году, стала последней из трёх совместных работ Моцарта и либреттиста Лоренцо Да Понте и, несмотря на великолепную музыку, оказалась наименее популярной.

Отчасти это связано с тем, что в произведении сложно сочетаются беззаботный фарс и циничное мировоззрение, которое, кажется, оно поддерживает. Даже название, которое переводится как «Женщины такие», намекает на женоненавистничество, открыто выражаемое одним из главных героев, доном Альфонсо.

Но Шэрон отвергает идею о том, что сама опера призвана унизить женщин. “Называть Моцарта феминистом — это слишком”, — сказал он. “Но когда я слушаю музыку, мне кажется, что он не хочет, чтобы мы соглашались с доном Альфонсо. Он и Да Понте никак не могут хотеть, чтобы мы постоянно очерняли половину человечества”.

Вместо этого, по мнению Шэрон, соавторы «представляют персонажа и точку зрения, которая на самом деле может не совпадать с точкой зрения, которой мы должны сочувствовать».

В опере Дон Альфонсо, пресыщенный философ, заключает пари с двумя молодыми друзьями, что, если представится возможность, их девушки, Фьордилиджи и Дорабелла, изменят им. Мужчины меняются местами, маскируются, и каждый из них добивается расположения возлюбленной своего друга. В конце концов обе женщины поддаются своим новым поклонникам.

Дон Альфонсо как предприниматель в области искусственного интеллекта

В постановке Шэрон Альфонсо становится главой компании по разработке искусственного интеллекта под названием SoulSync. Под его руководством молодые люди создали двух женщин-автоматонов (Альфонсо не нравится термин «роботы»), которые должны стать «идеальными спутницами».

Эта идея о том, что Альфонсо — бездушный гуру технологий, может показаться надуманной, но Шэрон настаивает, что это не так уж далеко от истины.

«На самом деле он — копия того, что мы видим в технологической индустрии, — сказала Шэрон. — Существует мессианская вера в то, что мы должны превзойти самих себя и что ИИ компенсирует все наши ужасные поступки. Люди действительно верят, что будущее человечества — за роботами».

Томас Леман, баритон, исполняющий роль одного из влюблённых, Гульельмо, в своей четвёртой постановке этого произведения, считает, что Шэрон «берёт историю и переворачивает её с ног на голову в правильном направлении».

«В оригинальном либретто большая часть внимания уделяется мужчинам, — сказал он. — Юваль нашёл способ дать женщинам силу, которой они заслуживают, и уравнять шансы».

Меццо-сопрано Эмили Фонс, которая в третий раз исполняет партию Дорабеллы, считает, что обновление — это часть более масштабного движения, «попыток понять, как взять старые произведения и сделать что-то новое».

Автоматоны могут быть запрограммированы на определённое поведение, но «все мы в какой-то степени запрограммированы, — сказала она. — Что меня поражает, так это то, как они учатся чувствовать и использовать эти чувства, чтобы влиять на то, что происходит дальше».

Шэрон сказал, что именно к этому он и стремится. Женщины «начинаются как невероятно механические существа и в каком-то смысле становятся более человечными, — сказал он. — Как будто мы действительно наблюдаем за развитием их сознания и эмоциональной жизни у нас на глазах». Мужчины, с другой стороны, всё больше раскрывают свои недостатки и становятся менее интересными по мере развития оперы.

Что случилось с магнитом?

Представление о людях как о машинах на самом деле заложено в опере, написанной Моцартом и Да Понте, — Шэрон сказал, что впервые осознал это, когда много лет назад пришёл на спектакль.

«Я смотрел традиционную постановку, с кринолинами, юбками-колоколами, большими платьями, множеством буффонад. Мне было довольно скучно, — вспоминал он. — А потом мы дошли до финала первого акта, и вдруг появился этот магнит. И я подумал: что это такое?»

Это было медицинское лечение, предложенное Францем Месмером, немецким врачом XVIII века, другом Моцарта, чьё имя дало начало термину «месмеризм».

Он считал, что в человеческом теле есть металлы, которые можно сдвинуть с места, проведя магнитом по коже. В опере персонаж по имени Деспина притворяется врачом и использует магнит, чтобы «вылечить» двух женихов, которые притворились, что проглотили яд.

Несмотря на то, что постановка, премьера которой состоится 5 апреля и будет представлена в трёх спектаклях, поднимает серьёзные вопросы об использовании ИИ, Шэрон постарался сохранить лёгкий тон. И он добавил несколько собственных поворотов сюжета, чтобы удивить зрителей.

Вот почему краткое содержание пьесы в письменной программе резко обрывается после первого акта. Вместо продолжения истории есть только эта заметка:

«Режиссёр намеренно не стал раскрывать синопсис второго акта, чтобы избежать спойлеров. Наслаждайтесь развитием сюжета».

Источник: AP